Джон Кризи - Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]
— Еще посмотрим, стоит ли считаться с капризами избалованного щенка, — возмутился Чартворд, — ничего не случится, если он поступится своей дурацкой гордостью. И не такие люди соглашались на дублеров, когда их жизни угрожала опасность, а этот, видите ли, ломается! Да что он из себя представляет, а?
— Очень неприятный, если ему этого хочется.
— Хмм… Ясно. А теперь, — Чартворд плотнее втиснулся в кресло, которое было явно ему маловато, и положил обе руки на стол, — в основном все зависит от вас. Вы должны сосредоточить все внимание только на этой работе, пока Азир будет находиться здесь. Разумеется, на этот период вы освобождаетесь от всех других обязанностей, и под всеми я подразумеваю все. Это приказ.
— Понятно, сэр.
— А теперь расскажите мне о пленке, которую сняла Энн Пеглер. Она на самом деле вас беспокоит?
— Да, сэр. Очень. И эта пленка, и другие, которые, как считал Муччи, Барнетт мог ей показывать. Боюсь, что человек, в руках которого они сейчас находятся — одна или несколько, — подвергает свою жизнь серьезной опасности. Одно дело считать, что члены «Братства Зары» или еще кто-то, стоящий за этой авантюрой, не могут так свободно действовать в Англии, как у себя дома, но совсем другое — не дать им возможности распоясаться. Я собираюсь работать, исходя из предположения, что Корризонам, Гризельде Барнетт и Энн Пеглер грозит беда. Пока, как сообщает таможня, на имя Гризельды Барнетт не поступало из Италии ни письма, ни бандероли, но они могли быть получены еще до того, как мы занялись проверкой. Возле ее квартиры дежурит офицер, так что, казалось бы, за нее можно не беспокоиться. Энн Пеглер тоже находится под наблюдением, а в отношении Корризонов я сам что-нибудь придумаю. Очередь Гранта наступит позднее, если ему, конечно, придется выступать в качестве дублера. А…
Неожиданно он замолчал, напряженно глядя на Чартворда.
— Выкладывайте, что вам пришло в голову? — потребовал Чартворд.
— Подумал, не может ли он отвлечь огонь на себя, создав впечатление, что Азир уже в Англии, до того, как тот на самом деле сюда приедет. Пусть Гранта проинтервьюируют или хотя бы увидят кое-какие журналисты, особо охочие до сенсационных новостей, а потом можно будет сделать официальное опровержение. Пресса нам, разумеется, не поверит, — усмехнулся Роджер. — А что? Этот номер может удаться. Потом пустим слух, что принц отдыхает инкогнито. Назовем это место. В случае нападения легко будет схватить убийцу. Понимаете, не исключено, что нам удастся определить заговорщиков, и тогда принц сможет приехать сюда без особых опасений.
— Хм… — Чартворд поднялся, показывая во всей красе необъятные размеры своего живота. Пиджак сходился с трудом, да и пуговицы на брюках были пришиты чуть ли не проволокой. — Вижу, вы не верите, что тут все дело только в вендетте этой самой «Зары»?
Роджер молчал.
— Я прав?
— Думаю, правы, — согласился Роджер. — Мне трудно объяснить, почему. Разве что управляющий отелем Муччи не имел никаких политических симпатий или связей с «Братством Зары». Надеюсь, вы не потребуете от меня детального хода моих рассуждений. Я просто хочу быть спокоен, что мы ничего не упустили, сосредоточив все свое внимание на «Заре».
— Вы совершенно правы, — одобрил Чартворд. — Позволю себе сказать, что речь идет не просто о национальной гордости, нефти и стремлении укрепить политическое положение. Ярдия занимает стратегически важную позицию. Ведется огромная закулисная работа. Запад хочет быть уверенным в дружественном режиме. Если бы Азира свергли, надо было бы все начинать сначала. Чертова задача, когда примешивается политика и борьба за престол. Но сейчас такое время. А теперь расскажите-ка мне подробнее, что вы собираетесь предпринять. Итак, Грант. Вы хотите, чтобы он выступил в роли принца Азира до того, как принц прибудет сюда, чтобы «навлечь на себя огонь» и проверить, грозит ли принцу действительная опасность. Пожалуй, не совсем приятно для Гранта, но он знал, на что идет, до того, как дать согласие. А Корризон? Вы полагаете, что он в опасности?
— Да, — ответил с уверенностью Роджер. — Пленка может находиться у него, хотя он это отрицает. Или же ее послали ему по почте, и она дожидается его возвращения. Надо бы установить у них охрану, пока мы не убедимся, что опасность миновала.
— Ладно, — согласился Чартворд. — Вы с ними лично не знакомы?
— Пока нет, — ответил Роджер.
В тот момент, когда Роджер отвечал «пока нет», Вера Корризон сидела перед зеркалом в роскошных апартаментах на Морлинг-сквер.
На ней была надета белая батистовая пелерина, завязанная на спине бантом, доходящая только до гибкой талии. Внизу виднелись черные шелковые панталоны, узкий черный пояс для резинок и черные ажурные чулки, сквозь узоры которых пикантно просвечивала белоснежная кожа. Как раз так, как ей нравилось. Когда она картинно тянулась за чем-то на трюмо, обнажалась ее длинная мраморная рука.
Дверь приоткрылась, в ее будуар вошел муж. Он закрыл дверь, но не сразу подошел к ней. Казалось, ему было достаточно стоять и любоваться ее отражением в зеркале. Она повернула голову и послала ему воздушный поцелуй.
Это был высокий, темноволосый человек со смуглой, почти оливковой кожей. Он не был красавцем, но четкие линии лица говорили о сильном характере и недюжинных способностях, которые помогли ему подняться от простого клерка в какой-то третьеразрядной конторе до магната, контролирующего миллионные капиталы.
Он медленно и спокойно приблизился к Вере. Подойдя к ней, потянул за завязки накидки, бант развязался, батист упал. Под ним оказался черный парчовый бюстгалтер. У нее была такая фигура, что не было мужчины, который не оборачивался бы ей вслед. Белая кожа излучала свет, глаза соперничали голубизной с летним небом. Да, эта женщина, кажется, существовала лишь в мечтах поэтов…
Оценив сцену, Корризон обнял Веру за плечи.
— Ви, — сказал он охрипшим, даже чуть дрожащим голосом, — думаю, я бы помешался, если бы с тобой что-нибудь произошло. Господи, до чего же ты прекрасна!
— Ты все еще так считаешь, дорогой? — кокетливо спросила она. В ее голосе тоже слышались какие-то гортанные нотки.
— Считаю!
— Марк, — пропела она, откидывая назад изящную головку, потому что он слишком крепко прижимал ее к себе, ты меня пугаешь, когда вот так глядишь на меня. Что со мной может произойти? И что может случиться с тобой?
Она продолжала держать голову так, чтобы он не мог ее поцеловать, и внимательно смотрела ему в глаза.
— Что заставляет тебя говорить подобные вещи? Или тебя что-то беспокоит? Признайся.
— Да.
— Что?
— Я боюсь потерять тебя.
— Не сходи с ума.
— Я и правда сумасшедший. И буду сходить с ума. Потому что мне нравится сходить по тебе с ума. Вот уже три года, как мы женаты, а до сих пор я не могу обнаружить в тебе никакого изъяна. Все в тебе влечет меня. Если…
— Но со мной ничего не может случиться. С чего бы?
Он ничего не ответил, но привлек ее к себе с такой силой и страстью, что почти напугал ее.
Сержант Воррал, которого перевели из отдела патрульной службы в криминальный отдел Ярда, обладал качествами, которые были далеко не у всех кадровых сотрудников. Он отличался большой силой, был выше среднего роста и солидного веса, но до смешного умел оставаться незаметным. Порой казалось, что его нет там, где он должен был находиться: настолько искусно он мог затеряться среди трех-четырех человек.
Вообще-то говоря, он не нуждался в своем оригинальном даре этим вечером, потому что получил задание всего пару дней назад и сразу же устроился в небольшой, но удобно расположенной комнате на Хайгете, напротив того дома, где жила Энн Пеглер. Из своих окон он хорошо видел переднюю в квартире, которую девушка делила с другой женщиной, Гвен Дэвис. Это была высокая решительная особа десятью годами старше Энн, управляющая мастерской модельного женского платья. Воррал знал, что она хорошо обеспечена. Это она встречала девушку в аэропорту. Казалось, они были счастливы снова увидеть друг друга. Домой они уехали на такси.
Воррал имел в своем распоряжении небольшую машину.
К сожалению, из его окна не просматривалась полностью та комната, в которой находились две женщины. Но он ясно видел их в те моменты, когда они приближались к окну.
Он продолжал все время глядеть через дорогу, хотя в глубине души не сомневался, что причин для беспокойства нет. Совершенно случайно он посмотрел в окно в тот момент, когда Энн Пеглер приблизилась к окну. Но двигалась она как-то странно, пошатываясь, схватившись рукой за горло. Воррал уронил книгу и вскочил с кресла. Он видел, как к девушке подбежала испуганная, недоумевающая Гвен Дэвис. В одну секунду Воррал выскочил из дома и помчался туда. Когда он очутился на улице. Энн уже отошла от окна, но он различил за занавесями какие-то неясные тени. На широкой короткой улице не было видно ни души. Он взлетел на крыльцо, дернул за звонок и одновременно забарабанил в дверь. Почти сразу же там послышались шаги.
